КНИГА ТРИНАДЦАТАЯ

Где правая, где левая рука

Ночью, когда Насреддин Афанди сладко похрапывал во сне, вдруг жена начала тормошить его:
— Вставайте... вставайте... Кто-то ходит по дому.
— Хорошо...— пробормотал во сне Афанди, повернулся на другой бок и снова захрапел.
Тогда жена больно ущипнула его, и Афанди сразу проснулся.
— Ну, что ты пристала ко мне? Спи!
Стянув с Афанди одеяло, жена завизжала:
— Говорю вам, воры забрались в дом! Зажгите свет, по правую руку на полочке лежат спички!
— Глупая!—воскликнул Афанди.— Как же я в темноте различу, где у меня правая рука, а где левая!

«А то расплескаюсь...»

Вернулся с поля Афанди поздно вечером и воскликнул:
— Жена, что бы это поесть?
— Я варила машхурду,— отвечала жена,— мы с детьми уже поужинали.
Тебя не дождались. Садись за дастархан. Тотчас же она принесла большущую миску.
Афанди съел машхурду и воскликнул:
— Поистине давно я не ел ничего более вкусного. Нет ли там еще?
Жена принесла еще миску машхурды. Афанди быстро управился с ней и попросил еще.
И третья миска быстро опустела.
Дети Афанди прибежали домой и кинулись к нему:
— Папа, поиграй с нами.
Но Афанди осторожно отстранил их и сказал: — Отойдите! А то расплескаюсь.

Проигранная пщеница

Насыпав в мешок пшеницы и погрузив его на осла, Насреддин Афанди поехал на мельницу.
Проезжая мимо чайханы, он увидел, как несколько завсегдатаев с увлечением играют в кости.
«Попробую-ка сыграть,— подумал Афанди,— быть может, мне повезет!»
Афанди спешился и, протиснувшись к игрокам, попросил принять его в игру.
— А деньги у вас есть?—спросили его.
— Играю на мешок пшеницы,— ответил Афанди.
Не успел он оглянуться, как проиграл мешок. Сел он на осла и поехал домой.
— Где же мука?— спросила жена.
— Мука, мука!—- проворчал Афанди в ответ.— Пшеницы было так мало, что и горсточки муки не набралось.
— Ладно. А где же мешок?
— А мешок мельник оставил себе в счет платы за размол!— ответил Афанди.