КНИГА ШЕСТАЯ

Необыкновенный заяц

Случилось так, что Насреддин Афанди при встрече с кишлачным казием отвесил недостаточно низкий поклон.
Казий, человек спесивый и алчный, возненавидел Афанди и стал распространять о нем обидные слухи, стараясь его унизить.
Афанди знал об этом, но помалкивал.
Однажды приятель-охотник принес Насреддину Афанди из степи двух живых зайцев.
Посадив одного из них в яму под печкой для лепешек и наказав жене приготовить обильное угощение,
Афанди засунул другого себе за пазуху и прямехонько направился в казихану.
Увидев Афанди, смиренно переступающего порог, казий возликовал про себя: «Ага! Пожаловал-таки!
Хотел бы я посмотреть, как ты пренебрег бы мной!»
Приветливо встретив неожиданного посетителя, он усадил его рядом с собой и сказал:
— Добро пожаловать, Насреддин!
— Таксыр,— отвечал Афанди.
— Во всем нашем кишлаке нет человека, так много знающего и столь осведомленного обо всем, как ваша милость. Как хочется посидеть с вами, поговорить о том о сем с таким мудрецом.
Вы не поверите, как я истосковался по умному собеседнику. Так что, прошу вас, если изволили простить меня, недостойного, пожалуйте ко мне вечерком в гости.
— Что вы сами пришли — это богоугодное дело. Вины ваши я вам прощаю. Но что касается угощения, нельзя ли отложить его на другой день?
— Невозможно, таксыр! Мне хотелось бы именно сегодня видеть у себя вашу милость. Завтра, может статься, я уеду в город.
— Ну если так, ничего против не имею. Я в вашем распоряжении.
Тут Афанди вытащил из-за пазухи зайца и, держа его за уши, заговорил:
— Скачи, не задерживаясь на дороге, прямо домой и скажи хозяйке, пусть приготовит манты и поставит варить казы.
Да еще пусть спустится в подвал и достанет из-под соломы два кувшина мусалласа, а потом пусть положит дыни и арбузы в арык, дабы они охладились.
А сам ты примешься чистить морковь для плова, а кожуру можешь съесть.
Казий сидел, разинув рот и выпучив глаза от удивления.
— Насреддин, вы что, за дурака меня считаете?— рассердился он.— Разве можно говорить такое бессловесному существу?
— Не стану я расхваливать своего зайца, таксыр,— возразил Афанди,— но если он хоть одно из моих поручений не выполнит, плюньте мне в лицо за моим же дастарханом. Мой заяц не простой, а ученый.
Сказав это, Афанди выпустил зайца из рук. Вырвавшись на волю, длинноухий прямехонько поскакал в поле и через минуту исчез в густом клевернике.
Спустя час или два, Афанди и казий пустились в путь, беседуя о чудесах и удивительных вещах.
Войдя в дом Насредди-на Афанди, казий поразился до глубины души: в михманхане был разостлан дастархан, обильно заставленный всякой снедью и лакомствами.
Тут же стояли два кувшина с прохладным му-салласом, со двора доносился запах манты, а в сторонке стояла большая миска, полная нарезанной моркови, лука и мяса для плова.
Предвкушая обильное угощение, казий спросил Афанди:
— А где же ваш заяц, что-то я его не вижу, мулла Насреддин?
— Да вот он, сидит под печкой для лепешек,— ответил Афанди.— Сидит быстроногий и морковную кожуру ест.
Заглянул казий под печку, видит — действительно, сидит заяц в яме и уплетает морковную кожуру.
После угощения казий распрощался и ушел домой, но все мысли его остались с зайцем под печкой.
С того дня потерял наш казий покой.
Вызвал он к себе Афанди и сказал:
— Вы меня знаете, Насреддин. Хоть и были мы с вами не в ладах, но в душе я относился к вам всегда хорошо.
Всем расхваливал ваши добродетели.
Окажите и вы мне услугу: продайте вашего зайца! Поверите, ночи не сплю, так хочется заполучить его.
— Трудную задачу задали мне ваша милость,— отвечал Афанди.— Не хотелось бы мне расставаться с зайцем. Ведь он заменяет мне слугу. То ему поручишь, другое. Да и дорого обошелся он мне: сотню червонцев отдал за него...
Возмутился казий. Никак он не мог поверить, чтобы заяц стоил такие бешеные деньги — сто золотых!
Но жажда иметь необыкновенного слугу пересилила алчность, и он согласился уплатить за него названную сумму.
— Но это еще не все, ваша милость,— продолжал Афан-ди.— Заяц прожил у нас больше года, мы его кормили, это тоже что-нибудь стоит. Он ел только самое свежее и вкусное...
— Ладно, сколько еще?— нетерпеливо спросил казий.
— На содержание зайца я потратил около пятидесяти золотых, ваша милость.
— Возьмите еще пятьдесят червонцев!
— Ничего не поделаешь,— вздохнул Насреддин Афанди,— так и быть, я уступаю своего зайца, ваша милость. Никому другому не продал бы.
Обрадовался казий: шутка ли заполучить такого необыкновенного зайца!
Как будут поражены друзья и лопнут от зависти враги!
Недолго думая, позвал он к себе писарей и слуг и тут же приказал, обращаясь к зайцу:
— Беги домой и передай хозяйке, чтобы сейчас же приготовила плов. И скажи, что я приду не один, а приведу гостей.
Заяц прыгнул — только его и видели.
Привел казий друзей и знакомых к себе в дом, а там даже и не пахнет пловом.
Смотрит — хозяйка ушла в гости, очаг холодный, дров нет, котел не вымыт, нет в доме ни риса, ни моркови.
Гости обиделись и ушли.
Понял казий, что Афанди посмеялся над ним. На другой день вызвал он его и давай в ярости кричать:
— Ты посмел обмануть меня! Верни сейчас же мне мои сто пятьдесят золотых!
Афанди невозмутимо ответил:
—-Во-первых, ваша милость, я вам вовсе не предлагал купить зайца, вы сами настояли, чтобы я его продал вам. И я, уважая ваше достоинство, исполнил вашу просьбу.
Во-вторых, скажите мне, пожалуйста: давая зайцу поручение, вы показали ему дорогу до вашего дома?
— Н-нет,— растерянно ударил себя казий по лбу,— заяц не знал дороги.
Насреддин Афанди захохотал:
— Вот так-та-ак! Да как же бедный заяц может найти ваш дом, если он дорогу не знает!
Бедняга, наверно, до сих пор ра- зыскивает по всему кишлаку ваш дом... Ай-яй-яй, а еще казием зоветесь!..