КНИГА ВОСЬМАЯ

Свойства повелителя мира

После базара в селении Дагбид Афанди засиделся с друзьями в чайхане, и домой пришлось ему возвращаться поздней ночью.
Трепеща от страха, он тихонько погонял своего осла, бормоча: «Пронеси, о аллах!»
А властитель мира Тимур, страдая бессонницей, переоделся амбалом-носильщиком, взял с собой тоже переодетого визира Мансура и отправился бродить по улицам Самарканда, предвкушая интересные приключения.
Завидев пробиравшегося на своем осле в тени стен Афанди,
Тимур зычным голосом остановил его:
— Стой, сын разводки.
Для острастки при этом он стеганул мудреца плетью и приказал:
— А ну, слезай с осла, черная кость. Хватит тебе кататься как губернатору верхом.
Твой осел пойдет в уплату жалования ночным стражникам. А ну поторапливайся.
Афанди взмолился:
— Великий, Тимур, сжалься. Ишак—последнее мое достояние
— Клянусь пророком,— воскликнул Тимур,— я ведь переоделся. Как ты смог узнать меня в таком виде?
— Ты проявил грубость в словах, жестокость в действиях, жадность в поступках, а все это свойственно повелителям мира.
Ну, я сразу и догадался, что скрывается под жалким одеянием амбала.

Вся одежда

В зимний вечер Тимур, возвращаясь с охоты, встретил Афанди, одетого в старенький, заплатанный халат.
— Поразительно,— воскликнул повелитель мира,— я надел на себя лучшую из самых теплых бобровых шуб, и меня до костей пробивает мороз.
А ты бежишь с веселым лицом на ветру и хотъ бы что, как будто тебе жарко.
— Да, ты прав. Мне жарко.
— Но почему же?
— И тебе был бы не страшен мороз, Тимур, если бы ты надел на себя всю одежду, какую ты имеешь.

Тень эмира

При всем своем уме и самонадеянности Тимур был чрезвычайно суеверен: он придавал особое значение каждой примете, искал таинственного смысла в каждом явлении.
Однажды утром он, крайне взволнованный, накинулся на только что пришедшего во дворец Афанди и начал пытать его,
разбирается ли он во снах. Афанди был очень голоден, так как дома семья сидела без хлеба уже много дней,
и ждал, когда, наконец, повелитель мира даст знак принести позавтракать.
Лишь бы отделаться, мудрец сказал:
— Разбираюсь. Меня моя тетушка, знаменитая колдунья, научила толковать всевозможные сны.
Тимур обрадовался:
— Всю ночь меня мучили кошмары: мне снилось, что я превратился в самого сатану.
— А на кого был похож сатана?— спросил, поглядывая с нетерпением на дверь, Афанди.
— На кого? Ну больше всего сатана походил на ишака.
— Ты ошибся, повелитель. Ты напугался во сне не сатаны, а собственной тени.
Говорят, что бедный Афанди в тот день так и не позавтракал.